Как известно, уголовная ответственность всегда конкретна, то есть относится к определённому лицу, и устанавливает определённый вид преступления, и только установление в совершённом деянии совокупности признаков, указанных в законе и определяющих конкретный вид преступления, даёт основание для привлечения к уголовной ответственности. Только совокупность признаков, существенных для определения общественной опасности и характера определённого вида преступления и указанных в законе, образуют состав преступления. Отсутствие в деянии такой совокупности признаков, указанных в уголовном законе, означает отсутствие состава преступления, а значит и отсутствие оснований для уголовной ответственности.

Исходя из положений ст. 14 УК РФ, материально-формальное определение понятия преступления обуславливает необходимость установить, что деяние, формально подпадающее под признаки того или иного вида преступления, должно обладать достаточной степенью общественной опасности для решения вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности.

Соответственно, следственный орган обязан установить не только формальное сходство содеянного с признаками того или иного вида преступления, описанного, в частности, в Разделе VIII Особенной части УК РФ («Преступления в сфере экономики»), но и решить вопрос о социальной опасности содеянного.

Для рассматриваемой категории преступлений принципиально важным является критерий общественной опасности, с помощью которого законодатель, а следом и Верховный Суд РФ дифференцирует деликты в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности на преступления, административные и гражданско-правовые деликты, дисциплинарные проступки.

Так, Пленум Верховного Суда РФ в пункте 9 вышеуказанного Постановления разъясняет:

«По смыслу части 5 статьи 159 УК РФ, под преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности следует понимать умышленное полное или частичное неисполнение лицом, являющимся стороной договора, принятого на себя обязательства в целях хищения чужого имущества или приобретения права на такое имущество путём обмана или злоупотребления доверием, когда сторонами договора являются индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации. О наличии у лица прямого умысла на совершение мошенничества с очевидностью должны свидетельствовать имеющиеся по делу доказательства.

К обстоятельствам, подтверждающим умышленный характер деяния, могут относится, в частности, обстоятельства, указывающие на то, что у лица фактически не имелось и не могло быть реальной возможности исполнить обязательство; сокрытие информации о наличии задолженностей и залогов имущества; распоряжение денежными средствами, полученными от стороны договора, в личных целях; использование при заключении договора фиктивных уставных документов, поддельных гарантийных писем и другие. При этом каждое из указанных обстоятельств в отдельности само по себе не может свидетельствовать о наличии умысла на совершение преступления, а выводы суда о виновности лица должны быть основаны на оценке всей совокупности доказательств».

Таким образом, если вышеуказанные обстоятельства, подтверждающие умышленный характер деяния отсутствуют, то деяние не образует состав преступления, имеют место гражданско-правовые отношения и гражданско-правовой деликт. Соответственно конфликт, возникший в сфере предпринимательской деятельности, подлежит разрешению в порядке арбитражного или гражданского судопроизводства.

Необходимо понимать, что возбуждению уголовного дела в отношении акционеров и топ менеджеров крупных компаний, очень часто, предшествует конфликт по поводу  перераспределения определённых материальных ресурсов. Решающим фактором в захвате активов компании является сила административного ресурса, с помощью которой одна из противоборствующих сторон добивается уголовного преследования другой стороны конфликта. При наличии в стране обвинительно репрессивного уголовного судопроизводства, системной коррупции одна из противоборствующих сторон, используя определённый административный ресурс, добивается возбуждения уголовного дела, которое в силу указанной особенности национального уголовного судопроизводства прекратить достаточно сложно, не говоря уже о последующем получении утраченного лицами, незаконно привлечёнными к уголовной ответственности.

В сложившейся ситуации законодатель вынужден время от времени вносить соответствующие изменения в уголовный и уголовно-процессуальный законы, а Верховный Суд РФ корректирует судебную практику. Однако юридическая действительность в силу объективных причин не может сиюминутно и кардинально меняться в положительную сторону.

Обосновывая незаконность постановления о возбуждении уголовного дела, я указывал, что из постановления о возбуждении уголовного дела следует, что Б. по существу инкриминируется как растрата, допущенное ею нарушение процедуры (регламента) распределения стимулирующих выплат между педагогическим составом и административным, младшим обслуживающим персоналом муниципального общеобразовательного учреждения. Материалами проверки не установлено и из постановления о возбуждении уголовного дела не следует, что Б. присвоила себе какие-либо денежные средства из стимулирующего фонда оплаты труда, а затем растратила их, поскольку она объективно не похищала вверенные ей денежные средства и не растрачивала их. Кроме того, имелось решение суда по иску Б. к администрации муниципалитета о признании распоряжения о её увольнении незаконным. Решением суда, вступившим в законную силу, было установлено, что доказательств присвоения ею денежных средств и тем самым оснований для увольнения не имеется.

Таким образом, в действиях Б. отсутствовали достаточные данные, указанные в диспозиции ст. 160 УК РФ и, соответственно, постановление о возбуждении в отношении неё уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ являлось незаконным. По сути, в её действиях усматривался дисциплинарный проступок, но никак не состав преступления.

В конце концов, мне удалось изменить мнение руководителя следственного органа и прокурора по отношению к действиям Б., и постановление о возбуждении уголовного дела в отношении неё было отменено постановлением следователя с согласия прокурора.

В ходе проверки заявления о совершении преступления и многолетнего расследования уголовного дела органы предварительного следствия не исследовали имеющиеся в материалах уголовного дела хозяйственные и корпоративные документы. В частности, органы расследования не дали правовой оценки заключенным соглашениям между ОАО «НЛМК» и ОАО «Макси-Групп», а также между ОАО «НЛМК» и единственным акционером ОАО «Макси-Групп», экспертным заключениям по существу указанных сделок. Между тем, из вышеуказанных Соглашений следует, что между сторонами конфликта имели место правоотношения на предмет  слияния, установления контроля ОАО «НМЛК» над активами ОАО «Макси-Групп» путём приобретения контрольного пакета акций последнего.

Иными словами, отношения между ОАО «НМЛК» и ОАО «Макси-Групп» включали в себя корпоративные процедуры, которые были направлены на слияние указанных хозяйственных обществ для цели реструктуризации кредитного портфеля ОАО «Макси-Групп», рефинансирования задолженности ОАО «Макси-Групп», и обеспечения финансирования будущих инвестиционных проектов. В свою очередь единственный акционер этого общества действовал исключительно добросовестно, что нашло своё обоснование и подтверждение во вступившем в законную силу решении Арбитражного суда города Москвы от 06 июня 2011 года по Делу № А40-16973/11.

Из решения Арбитражного суда города Москвы от 06 июня 2011 года по Делу № А40-16973/11:

«…Одним из направлений реструктуризации кредитного портфеля Группы Макси и дальнейшего развития стороны Договора видели в привлечении стратегического партнёра через продажу контрольного пакета акций ОАО «Макси-Групп».  Целью продажи контрольного  пакета акций, принадлежащего Максимову Н.В. является привлечение через ОАО «Макси-Групп» в Группу Компаний заёмных денежных средств нового акционера для дальнейшего поступательного развития компаний группы. Максимов Н.В. принял решение реализовать большую часть принадлежащих ему акций, действуя исключительно в интересах созданного им общества и Компаний Группы».

Однако следственные органы не только не дали правовую оценку вышеуказанным Соглашениям, но даже не вникали в их содержание. В нарушение статьи 90 УПК РФ они оставили без внимания решение Арбитражного суда города Москвы от 06 июня 2011 года по Делу № А40-16973/11. И это не случайно и не следствие недостаточной компетенции.

Полное или частичное невыполнение ОАО «НМЛК» или ОАО «Макси-Групп» или единственным акционером этого общества заключённого между ними Соглашения априори не образовывало состав преступного деяния, а являлось корпоративным или гражданско-правовым спором (деликтом), которые подлежат рассмотрению в установленном законом порядке, соответственно.

Усмотрев в конфликте ОАО «НМЛК» и ОАО «Макси-Групп» по поводу заключённой ими сделки преступление, орган предварительного расследования возбудил уголовное дело. Вначале единственному акционеру и топ менеджерам ОАО «Макси-Групп» инкриминировали совершение преступлений, предусмотренных ст. 160 УК РФ, затем - ч. 2 ст. 201 УК РФ, в окончательной редакции обвинение было предъявлено по ч. 4 ст. 159  УК РФ (Мошенничество, совершённое организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение) и ч. 4 ст. 174.1 УК РФ (Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретённых лицом в результате совершения им преступления).

Предварительное расследование уголовного дела длилось более семи лет.

В апреле 2017 года уголовное дело поступило для рассмотрения по существу в Мещанский районный суд г. Москвы (Дело № 01-0429/2017, Федеральный судья Горюнова О.И.).

По ходатайству защиты постановлением Мещанского городского суда г. Москвы от 27 июня 2017 года уголовное дело объёмом более 300 томов со стадии предварительного слушания было возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Московский городской суд апелляционным определением от 17.08.2017г. оставил постановление суда первой инстанции без изменения, а апелляционные жалобы потерпевшего и прокурора без удовлетворения (об основаниях возврата этого уголовного дела прокурору см. «Ограничение времени ознакомления с материалами уголовного дела обвиняемого и адвоката: закон и последствия»).

Как стороне обвинения так и стороне защиты было очевидно, что устранение препятствий рассмотрения судом данного уголовного дела если и возможно, то займёт столь продолжительное время, что, так или иначе приведёт к прекращению уголовного дела. И действительно, срок уголовной ответственности обвиняемых, по инкриминируемым преступлениям истёк ещё до начала нового судебного разбирательства.

Что касается реально потерпевших от преступлений в сфере предпринимательства и иной экономической деятельности, то необходимо отметить следующее. Практика вынесения органами дознания бесконечных постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела при наличии обстоятельств, со всей очевидностью подтверждающих умышленный преступный характер деяния в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности и/или иных процессуальных решений, направленных на минимизацию уголовной ответственности обвиняемых, остаётся широко распространённой.

Исполняя договорные обязательства, за приобретение квартир каждый потерпевший внёс на расчётный счёт ООО «Техинвест» полную стоимость соответствующей приобретённой квартиры.

В результате преступных действий генерального директора ООО «Техинвест» был причинён существенный вред правам, законным интересам граждан, выразившийся в причинении имущественного ущерба, а также в лишении прав этих граждан на приобретённые квартиры.

Представляя интересы одного из потерпевших, я совместно с другими потерпевшими в течение восьми месяцев добивался возбуждения уголовного дела, обжалуя постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в Балашихинскую городскую прокуратуру, прокуратуру Московской области, Генеральную Прокуратуру РФ.

Наконец, мы добились от следственного управления МУ МВД России «Балашихинское» возбуждения уголовного дела в отношении М. по указанным обстоятельствам. Уголовное дело первоначально было возбуждено по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

После возбуждения уголовного мы дважды были на приёме у заместителя и первого заместителя руководителя Следственного Департамента МВД РФ по причине волокиты предварительного следствия. Расследование уголовного дела было поставлено на контроль руководством Следственного Департамента МВД РФ.

Однако, завершая предварительное расследование уголовного дела, следователь неожиданно прекратил уголовное преследование М в связи с отсутствием в его действиях признаков преступления, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ, и возбудил в отношении М. другое уголовное дело, по тем же обстоятельствам, но по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ (Злоупотребление полномочиями). Соответственно, М. в окончательной форме было предъявлено обвинение по ч. 1 ст. 201 УК РФ и уголовное дело с обвинительным заключением было направлено в Балашихинскую городскую прокуратуру для решения вопроса об утверждении обвинительного заключения. Вот такой кульбит!

Не согласившись с принятым процессуальным решением, я, при ознакомлении с материалами уголовного дела в порядке ст. 216 УПК РФ, в интересах своего доверителя и других потерпевших, подал заявление о несогласии с предъявленным М. обвинением.

Из постановления первого заместителя Балашихинского городского прокурора Малова С.С. от 17.11.2016г. о частичном удовлетворении жалобы:

«…По результатам изучения 26.10.2016г. Балашихинской городской прокуратурой в порядке ч. 2 ст. 221 УПК РФ данное уголовное дело возвращено следователю СУ МУ МВД России «Балашихинское» Морозову Д.С. для производства дополнительного следствия и устранения выявленных недостатков, а именно в связи с необходимостью надлежащей квалификации действий М., необходимостью рассмотрения доводов заявлений потерпевших П., Г., Ш. и его представителя адвоката Нагорного Е.А. о несогласии с выделением в отдельное производство материалов из уголовного дела, а также по другим вопросам в отношении генерального директора ООО «Техинвест-Недвижимость» И. и иных лиц, а также устранения иных нарушений УПК РФ.

При этом, 28.10.2016 городской прокуратурой в адрес и.о. начальника СУ МУ МВД России «Балашихинское» вынесено представление о принятии мер по устранению обстоятельств, повлекших нарушение требований УПК РФ при расследовании уголовного дела.

28.10.2016 по факту возвращения уголовного дела для производства дополнительного следствия руководством СУ МУ МВД России «Балашихинское» назначена служебная проверка.

… 29.10.2016 М. предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ».

Таким образом, действия генерального директора ООО «Техинвест» в окончательной форме были квалифицированы по ч. 2 ст. 201 УК РФ (Злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия), наказание за которое предусмотрено в таком же размере, что и наказание по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

После завершения предварительного расследования уголовного дела и утверждения прокурором обвинительного заключения по ч. 2 ст. 201  УК РФ, М. провёл переговоры с потерпевшими и со мною в интересах моего доверителя. Ущерб, причинённый потерпевшим, включая моего доверителя, был возмещён в полном объёме, о чём они составили соответствующие заявления, которые были приобщены к материалам уголовного дела.

С учётом возмещения вреда потерпевшим генеральный директор ООО «Техинвест» был осужден приговором Балашихинского городского суда Московской области по ч. 2 ст. 201 УК РФ условно с применением ст. 64 и 73 УК РФ (Дело № 1-33/2017, Федеральный судья Фадеев И.А.). Приговор обжалован не был и вступил в законную силу.